Sidebar




Простой народ не способен к самоуправлению, так или иначе он будет следовать за какими-либо вождями. Он будет поклоняться или политическим деятелям, или благоговеть перед поп-звездами, киноактерами, спортсменами, миллиардерами и т. д.

Любому политтехнологу известно, что если в избирательном округе выставил свою кандидатуру известный фигурист или актер, то победить его будет очень сложно, а часто и просто невозможно.

В наше время отмененных моральных оценок и отсутствующих критери­ев - кто запомнился, тот и герой. В России же частотность по­явления персонажа на телеэкране уже делает его национальным любимцем. Следующий русский национальный герой придет из рекламы, поскольку именно она утверждает позитивные ценности. Героем может быть только тот, кто правильно чистит зубы, пьет правильный сок и предпочитает правильное пиво». Это горькое высказывание рисует, может быть, и утрирован­ную картину российского общества, но верную в отношении боль­шей части избирателей. Люди ориентируются не на реальные дос­тоинства кандидатов, а на их «раскрученность», «узнаваемость», на то, как часто эти персонажи могут позволить себе появляться на экранах телевизоров и страницах популярных газет[1].

У избирателя существуют какие-то иррациональные подсознательные электоральные предпочтения. На уровне логики избиратель понимает, что «фигурист» ничего не смыслит в законотворчестве, он не только не юрист, но и вообще не имеет высшего образования. Более того, он не будет появляться в законодательном собрании, его жизнь — это тренировки, соревнования. Избиратель даже догадывается, что «фигуристу» просто заплатили, чтобы он пиарил определенную политическую силу. Абсурдность данного выбора очевидна, и аналогично, если бы на чемпионат по фигурному катанию послали кататься политиков. Все это избиратель понимает, но все равно идет и голосует за «фигуриста».

Как-то Федор Шаляпин изрек глупость. «Ну и дурак же ты, братец!» — сказали ему. — «Зато какой голос!» — ответил Шаляпин. Если вдуматься, то это очень верное замечание. Ведь никто из людей не может быть совершенством во всех отношениях[2].

Поэтому основной вопрос не в том, будет ли народ самостоятелен в выборе или за него будут решать, так как за него будут решать все равно. Вопрос в том, кто будет принимать решения: лучшие или худшие представители народа. Меньшинство, стоящее у власти, всегда будет устанавливать границы «свободного» выбора, а большинство — выбирать. И управляют страной не те, кто выбирает, а те, кто устанавливает границы выбора. Свобода выбора при демократии аналогична свободе выбора своего поведения у коровы. Конечно, у коровы есть свой нрав, она может взбрыкнуть, может и не выполнять того, чего человек от нее требует, может пойти не туда, куда следует, но, тем не менее, человек способен контролировать поведение коровы в целом.

«Поклонники демократии, которые не могут возразить нашим доводам по существу, в качестве последнего аргумента прибегают к Черчиллю, сказавшему, что демократия это плохо, но лучше ничего нет. В его словах отсутствует логика — лишь поза и эмоция, рассчитанные расположить к себе людей. Кроме того, рекомендуем им принимать во внимание ещё одно высказывание английского премьера: «Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа с избирателем»[3].

Нельзя говорить, что русский народ не созрел для демократии. Любой народ не созрел для демократии только потому, что это простой народ. Однако существует мнение, что человечество постепенно развивается, народ меняется и когда-нибудь сможет разбираться в государственных делах, так что его мнением не удастся манипулировать. Такое будущее весьма сомнительно, т. к., во-первых, общедемократическая тенденция свидетельствует об обратном: народ не только не начинает больше разбираться в тонкостях политики, а, наоборот, все больше отворачивается от этой сферы общественной жизни. Во-вторых, психотип обывателя несовместим с активной общественной деятельностью. Не могут быть все общественниками. Не могут и ими не являются. Даже Жан Жак Руссо, теоретик всеобщей, всенародной воли, признавал:

«Демократии в точном смысле слова никогда не было и быть не может…  Если бы существовал народ богов, он мог бы управляться демократически, но столь совершенная форма правления — не для людей»[4].

В любом случае, рассуждения об изменении народа — это разговоры не только об очень сомнительном, но и, главное, об очень отдаленном будущем. Возможно, по прошествии времени и птицы эволюционируют таким образом, что смогут летать в космосе, но это не значит, что надо пытаться выпускать их в безвоздушное пространство уже сегодня.

Не надо думать, что демократия была раньше другой или каким-то чудесным образом изменится в будущем.

В Англии видные политики уже около 1700 года установили, «что на бирже выборами оперируют так же, как ценными бумагами, и что цена одного голоса известна так же хорошо, как и акра земли»[5].

Вера в то, что демократия вдруг станет иной, аналогична вере в то, что карманники изменяются и начнут втайне всовывать в ваши кошельки деньги.

Существуют два важных признака взросления человека: когда дети перестают верить в Деда Мороза и когда взрослые перестают верить в демократию.

«Демократия — всего лишь мечта. Она должна рассматриваться в одном ряду с такими понятиями, как… Дед Мороз и Рай»[6].


[1] Щербатых Ю.В. Психология выборов. М., 2005. С. 83.

[2] Берестенко М. К. Отвяжись, плохая жизнь! Привяжись, хорошая! М., 2006. С. 46.

[3] Проект Россия  М., 2009.

[4] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 2000. Кн. III, глава 1.

[5] Шпенглер О. Закат Европы. В 2 тт., т. 2. М., 1998. С. 427.

[6] Менкен Г. Генри - американский критик, публицист.

Поделитесь данной статьей, повысьте свой научный статус в социальных сетях

      Tweet   
  
  

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить